Выполняя приказ - Страница 30

Неделя промелькнула. Плотники закончили крышу и водрузили сверху деревянный крест. Радиостанция стояла внутри, генератор тоже приходилось оставлять. Динамики подключили. Хоккинс перед огромной толпой туземцев, запрудивших всю поляну, произнес прощальную проповедь. И многоголосый хор громовым рокотом разнес над окрестностями: "Ха Ии!". Это в переводе с местного языка означало: "Хвала Иисусу!".

На прощальный ужин лагерь не мог вместить всех желающих. Так что пришлось позвать только местную власть и элиту. Надувшись от важности, сидел за столом новоявленный радист. Ему предстояло "нести слово Хоккинса в массы". Радиста усадили рядом с вождями.

- Вот и технократия у них появилась,- усмехнулся Донован.

Туземцы пили местную бражку, десантники - пиво. Все было готово к отправке, оставалось только свернуть палатки. Хоккинс остался ночевать в лагере.

Взлетели поздним утром, почти в обед. Хоккинс долго давал различные наставления и указания провожающим. Благословив всех толпившихся возле трапа туземцев, смахнул две слезинки и поднялся в капсулу. За ним нырнули в люк все десантники. Донован вошел последним, закрыл люк. Капсула бесшумно поднялась в воздух и, набирая скорость, понеслась на орбиту. Хоккинс, не отрываясь, смотрел в бортовой иллюминатор. Донован, плюхнувшись на сиденье рядом со мной, стиснул мне руку, кивнув на Хоккинса и поднял вверх большой палец.

Полет до базы прошел обыденно, скучно. Отсыпались, резались в карты и домино, пили пиво, смотрели фильмы, читали книги, ходили в сауну и снова спали. Хоккинс оказался неплохим попутчиком. Не был ни занудой, ни ортодоксальным святошей. В офицерской кают-компании транспорта рекой лилось вино, рассказывали анекдоты, порой довольно неприличные. Хоккинс смеялся вместе со всеми и пил наравне со всеми. Не раз мне приходилось тащить преподобного отца в его каюту. Но ни одного сеанса радиосвязи с Ле ри Хоккинс не пропустил.

Двенадцать дней пути позади. Без происшествий сели на космодром базы. Почти минута в минуту с нами пришел транспорт с Ледового пояса - привез очередную смену десантников. Две роты. По опущенной аппарели громадного старого транспорта спускались бледнолицые усталые десантники с сумками. Вот уж служба - не позавидуешь.

Из люка нашего транспорта посыпались веселые, хорошо отдохнувшие парни, Все загорелые, как черти.

- Ганс! - окликнул я одного прибывшего из "Холодильника".

- Серега, здорово! На каком это курорте вы так загорели?

- Да тут, недалеко, полторы недели пути.

- Повезло вам. И транспорт у вас новехонький. А у нас - каюты на шестерых, один душ на три каюты. В Холодильнике вообще в бараке двухярусные койки - натуральная армейская казарма. Сейчас заберусь в свою комнату, да как залягу в ванну!..

- Зато живые. А у нас потери - двадцать процентов личного состава.

- Ого! За загар кровушкой заплачено? А соотношение с противником? Или авария какая была?

- Да, нет. Был противник. Соотношение? Трудно сказать навскидку. Примерно один к тремстам.

- Постреляли, значит?..

Договорить не дали, объявили построение. Сменные роты встречал начальник штаба. А к нашим редким двум шеренгам подошел командир полка. Выслушав рапорт Донована, обратился к нам:

- Благодарю за выполнение задания. Молодцы, ребята!

" Рады стараться, господин генерал!",- проорали мы в ответ. Проходят столетия, а армейский лексикон остался таким же, как во времена древние.

- Вольно. Все свободны. Майор Донован, пройдемте в штаб.

- Разойдись,- скомандовал Донован, уходя. И добавил: - Дождитесь меня. Адамс за старшего.

Стояли, курили. Экипаж нашего транспорта, попрощавшись с нами, ушел в гостиницу для летного состава. Ребята из "Холодильника", отпущенные по домам, подходили переброситься словечком. Впрочем, вечером в барах все равно пересечемся. Ганс Шнитке издали показал мне два пальца в виде латинского V. Это означало не победу, а место встречи - бар "Victory".

К трапу транспорта подъехала штабная машина с двумя офицерами. Это за Хоккинсом, понял я. Но тут наше внимание отвлекла сверкающая роскошная космояхта, опустившаяся на летное поле невдалеке. На борту яхты переливалась перламутром эмблема Корпорации. По аппарели съехал шикарный лимузин и покатился прямиком к нам. Солдаты аж рты пораскрывали. Лимузин остановился возле штабной машины и из него вылез САМ ПРЕЗИДЕНТ КОРПОРАЦИИ. На летном поле началась тихая паника. Подполковник Бломберг, командовавший десантниками с Ледового пояса и начштаба полка, не успевшие уйти после построения, вытянувшись в струнку, "ели глазами начальство". Билли Адамс от волнения никак не мог застегнуть пояс, который он только что с облегчением снял с себя. Десантники побросали окурки, подтянулись. Посреди этой суеты только два человека оставались спокойны. Лимонадный Джо опирался на свой смертоносный авиационный пулемет и флегматично жевал жвачку. Я засунул большие пальцы обеих рук за поясной ремень, разведя локти в стороны. Команду "Смирно!" ведь никто не подавал.

Вслед за главой Корпорации из лимузина выпорхнула...Мэри Хоккинс! Восторженно завизжав: "Дедушка!", она бросилась на шею Ричарду Хоккинсу, стоявшему возле штабной машины.

Из штаба бежали Донован с "полканом", извещенные о прибытии яхты. Не успели они приблизиться, как Хоккинс, что-то говоривший зятю, показал на меня рукой.

- Так это же Иванов! - громко воскликнула Мэри,- тот, который спас меня от чудовищ. Помнишь, дедушка, я тебе рассказывала?